Неточные совпадения
«В неделю, скажет, набросать подробную инструкцию поверенному и отправить его в деревню, Обломовку заложить, прикупить земли, послать план построек, квартиру сдать, взять паспорт и
ехать на полгода за границу, сбыть лишний жир, сбросить тяжесть, освежить душу тем воздухом,
о котором
мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара и Тарантьева, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги, спать только ночью,
ехать, куда все
едут, по железным дорогам, на пароходах, потом…
Недели через три восьмерик почтовых лошадей, запряженных в дормез английской работы, марш-марш летел по тракту к губернскому городу. Это
ехал новый вице-губернатор. На шее у него,
о чем он некогда так заносчиво
мечтал, действительно виднелся теперь владимирский крест.
— Господи, как же не принять! — сказал отец Василий, разводя руками. — Я последнее время никогда даже не
мечтал о таком счастии для себя и завтра
поеду ко владыке представиться ему и поблагодарить его. Мы точно что с ним товарищи по академии, но всегда как-то чуждались друг друга и расходились в наших взглядах…
— А ты не знаешь,
о чем? Перестань… ах, нехорошо!.. Может быть, не увидимся, Вася… все равно… Одним словом, мне жаль тебя. Нельзя так… Где твои идеалы? Ты только представь себе, что это кто-нибудь другой сделал… Лучше бы уж тебе
ехать вместе с нами добровольцем. Вообще скверное предисловие к той настоящей жизни,
о которой мы когда-то вместе
мечтали.
А она только без конца
мечтала и не думала серьезно
о будущем, она говорила, что пусть он
едет, куда хочет, и пусть даже бросит ее, лишь бы сам был счастлив, а с нее довольно и того, что было.
— Что мне собираться!.. Я в полчаса могу собраться, — возразила г-жа Петицкая. — Но нет, нет, — продолжала она снова трагическим голосом. — Я вообразить себе даже не могу этого счастья, что вдруг я с вами, моим ангелом земным, буду жить под одной кровлей и даже
поеду за границу,
о которой всегда
мечтала. Нет, этого не может быть и этому никогда не сбыться!
Вадим
ехал перед казаками по дороге, ведущей в ту небольшую деревеньку, где накануне ночевал Борис Петрович. Он безмолвствовал; он
мечтал о сестре,
о родной кровле… он прощался с этими мечтами — навеки!
На второй день Троицы после обеда Дымов купил закусок и конфет и
поехал к жене на дачу. Он не виделся с нею уже две недели и сильно соскучился. Сидя в вагоне и потом отыскивая в большой роще свою дачу, он все время чувствовал голод и утомление и
мечтал о том, как он на свободе поужинает вместе с женой и потом завалится спать. И ему весело было смотреть на свой сверток, в котором были завернуты икра, сыр и белорыбица.
Дело было в ноябре, в распутицу. Мы
ехали к Якутску; путь предстоял длинный, и мы
мечтали о санной дороге. На станциях обнадеживали, что от Качуга по Лене уже ездят на санях, но пока нас немилосердно трясло по замерзшим колеям.
Счастливая первый раз в жизни, помолодевшая лет на пять, с вдохновенным, восторженным лицом, не зная, куда деваться от счастья, она то смеялась, то плакала и не переставала
мечтать вслух
о том, как завтра мы
поедем на Кавказ, оттуда осенью в Петербург, как будем потом жить…
Супруги стали смеяться и долго глядели друг на друга молча. Возможность счастья отуманила их, они не могли даже
мечтать, сказать, на что им обоим нужны эти 75000, что они купят, куда
поедут. Думали они только
о цифрах 9499 и 75000, рисовали их в своем воображении, а
о самом счастье, которое было так возможно, им как-то не думалось.
Подумав немного, Зайкин одевается и выходит на улицу освежиться… Он глядит на серое утреннее небо, на неподвижные облака, слушает ленивый крик сонного коростеля и начинает
мечтать о завтрашнем дне, когда он,
поехав в город и вернувшись из суда, завалится спать… Вдруг из-за угла показывается человеческая фигура.
Язык сохранил для меня до сих пор большое обаяние. Я даже, не дальше как пять лет назад живя в Биаррице, стал заново учиться разговорному языку,
мечтая о том, что
поеду в Испанию на всю осень, что казалось тогда очень исполнимым, но это все-таки по разным причинам не состоялось. А два года раньше из того же Биаррица я съездил В Сан-Себастьяно и тогда же обещал сам себе непременно пожить в Испании подольше.
— Нет, не то я хотела сказать тебе… Все может быть поправлено… потому что ты никогда его не увидишь. Мы уедем из России далеко, далеко. Мы
поедем туда, где не будут знать ни тебя, ни меня. Я сумею составить тебе будущность,
о которой
мечтала… Ты его больше не увидишь, никогда, никогда — все от этого зависит, слышишь?
Наполеон
поехал дальше,
мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l’oiseau qu’on rendit aux champs qui l’on vu naître [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед всё то, чего не было и что он будет рассказывать у своих.